Штирлиц выкрал у Бормана важные бумаги

Штирлиц провожал пастора Шлага в Швейцарию. Как только он помог ему пристегнуть лыжи — раздался сильный взрыв, и из—за горы поднялось уродливое радиоактивное облако.
— Идите на шум электростанции, пастор, благо теперь ее не только слышно, но и видно! — сказал Штирлиц и подумал:
— Далеко же продвинулись конкуренты Рунге!

Конец апреля 1945 года.
Штирлиц шел по коридору и неожиданно столкнулся с Борманом.
— Хайль Гитлер! — вытянулся Штирлиц.
— Да полно вам юродствовать, Исаев, — ответил мрачно Борман.

Встретились как-то Штирлиц с Борманом… Посидели, поняли, что никто не расколется и не завербуется… Так и нажрались вдвоем бестолку…

Штирлиц всегда знал, что лучше один раз подслушать, чем сто раз услышать.

— Ага, попался, воришка! Вот кто таскает колбасу со стола!
— Оставьте, Мюллер! Это кот Штирлица. Все равно докажет, что его тут не было.

23 февраля Штирлиц надел свою старую, любимую буденовку, взял в руки красное знамя и, распевая революционные песни, пошел к рейхсканцелярии. В это день он как никогда был близок к провалу.

В начале года учительница знакомится с учениками. Спрашивает у одного из них:
— Как твоя фамилия?
— Штирлиц.
— Ты что, смеешься надо мной? Бегом за родителями!
Приходит отец. Учительница жалуется:
— Что же это такое? Я спрашиваю фамилию вашего сына, а он отвечает: «Штирлиц«!
Отец сконфуженно:
— Стесняется он. Борманы мы…

— Штирлиц, — устало сказал Мюллер, — Вы отвертелись, когда мы обнаружили Ваши пальчики на чемодане русской пианистки. Вы отвертелись, когда мы нашли их на трубке телефона правительственной
связи. Но сейчас Вам не отвертеться! Почему Ваше удостоверение пахнет русской водкой?!!
— Вы знаете, Мюллер, — не менее устало ответил Штирлиц, — когда Шелленберг ставил на мое удостоверение печать, он предварительно подышал на нее.

— Штирлиц, что это за полосатая ленточка у вас привязана к Мерседесу? — спросил Мюллер.
Штирлиц многозначительно промолчал… Как можно было ему объяснить, что скоро День Победы?

Вместо привычного голубя в окно залетел попугай.
«Голосовуха» — подумал Штирлиц.