Лежит Василий Иваныч на гамаке голый и в галстуке.

— Василий Иванович, белые сзади!
— Вперед!

Сходили как-то Василий Иваныч и Петька на нудистский пляж. Ну и, естественно, обгорело у них там все, что обычно под трусами. Пошли они в деревню, взяли сметаны, после чего засели в штабе и мажут свое хозяйство сметаной. Тут входит Анка, видит это дело и хлоп в обморок. Откачали ее Петька с Чапаевым:
— Чего это ты, Анка?
— Да от удивления!
— Это отчего же?!
— Как кончают — сто раз видела, а вот как заряжают — впервые!

Заходит Василий Иваныч в комнату Петьки и видит как Петька что-то пишет.
-Что ты там пишешь, Петька?!
-Оперу пишу, Василий Иванович!
-Ух-ты, а про меня напишешь?!
-Ой, и про вас и про Анку, опер сказал про всех написать!!!

Попали как-то Петька, Василий Иванович и Фурманов на необитаемый остров. Жрать нечего — решили пойти поискать жратвы, а через час вернуться. Возвращаются через час: Петька — ничего не нашел. Василий Иванович принес большую тушу. Зажарили они тушу и сидят жрут.
Петька: Вот уже 2 часа прошло, а Фурманова нет, что-то он мне не нравиться.
Василий Иванович: Не нравиться — не ешь.

Василий Иванович с Петькой пошли на спектакль «Лампа Алладина».
А Петька перед этим пива попил — ну и в туалет захотелось. Час терпит, полтора часа терпит — не выдержал — выскакивает в коридор, а там двери. Он в первую дверь — касса, во вторую — директор, в третью — бухгалтерия, в четвертую — темно и горшок стоит. Петька к горшку подбегает:
— Фф-ф-фуу-у-у-у-у-уу-у-у! …
Ну, довольный возвращается в зал, а там все лежат от смеха.
Петька к Чапаеву, а тот говорит:
— Когда ты, Петька, вышел на сцену — зал подумал, что это такая роль. Когда ты поссал в горшок — зал притих. Когда ты уходил — зал молчал. Но когда из горшка вылез джин и сказал, что это не роль, а пи$@ец, и что с завтрашнего дня он объявляет забастовку — зал не выдержал…

— Василий Иванович, Гольфстрим замерз!
— Сколько вам говорить: жидов в разведку не посылать!

Петька вытащил Чапаева из реки Урал и делает ему искусственное дыхание. Вода из Василия Ивановича все хлещет и хлещет. Подъезжает казачий разъезд. Есаул советует:
— Да вынь ты ему жопу из воды, а то весь Урал перекачаешь!

Бегут Петька и Василий Иванович от белых. Видят — стоит дерево, под ним лежит собачья шкура. Василий Иванович залез на дерево, а Петька надел собачью шкуру.
Пришли белые, разбили лагерь под деревом и стали есть. Видят — собака.
Бросили ей кусочек сахара. Петька подумал и съел сахар. Белые засмеялись, бросили еще сахару. Петька опять съел. Белые расхохотались и перебросали ему весь сахар.
Когда белые ушли, Чапаев говорит Петьке:
— Ты что, белым нас сдать хотел? Я там чуть не умер от смеха!
— А что такое?
— Да ты, придурок, шкуру задом наперед надел!

Петька пишет Анке любовное письмо.
— Василий Иванович, а как правильно написать: груть или грудь?
Пиши, Петька, груть.
— А почему?
Проверочное слово есть — титька.

Бегут Петька и Василий Иванович от немцев. Видят дерево. Петька на дерево влез, а Василий Иванович остался внизу. Немцы прибежали и отпинали Василия Ивановича. Опять бегут от немцев. Видят то же дерево, подбегают к нему:
— Петька, погоди теперь я полезу — cказал Василий Иванович, и залез на дерево.
Немцы прибегают и говорят:
— Ну этого внизу мы били, давайте того с дерева снимем, и отпинаем.