Петька пишет Анке любовное письмо.

Подходит Чапаев со своей дивизией к Ганноверу (город в Германии). И встречает его с хлебом-солью старая Арабка. Отломил Василь Иваныч горбушку от каравая, макнул в соль, прожевал и спрашивает:
— А что, мать, белые в городе есть?

— Василий Иванович! Наша Анка грибков набрала!
— Этого нам только ещё не хватало, Петька! Я с её бактериями ещё до сих пор не разберусь!

Окружили белые Василия Ивановича с Петькой в лесу. Петька помоложе был да пошустрее, на дерево забрался, а В.И. не смог, за дерево спрятался. Поймали его белые, бить стали. Били, били, устали, сели отдохнуть, самогона выпить. Жалко Петьке Чапаева, слез с дерева.
— В.И., лезь на дерево, а я на твое место лягу, пусть меня бьют. Подсадил того на дерево, сам лег на его место. Вскоре подошли белые.
— Ну что, говорит старший, — хватит этого бить, давайте того, который на дереве сидит.

— Василий Иваныч, к нам Анджела Девис приехала в гости.
— К стенке её.
— Ты что, с ума сошёл, она же негритянка, борец за свободу, её все в мире знают, натерпелась от пиндосов.
— Ладно, Петька, уговорил. Пусть с краю ложится.

Пришел Петька к  Василию Ивановичу в гости. Сидят, выпивают, закусывают. Захотел Петька по  нужде. Вышел. Возвращается:
— Василий Иванович,  интересный у тебя туалет: открыл дверь — свет горит, закрыл — свет погас.
Василий Иванович  обеспокоено:
— Ты, Петька, никак в  холодильник сходил…

— Василий Иванович, а что такое «нюанс»?
— Смотри, Петька, европейцы для Украины сделали безвиз и американцы для России сделали безвиз, но есть нюанс…

Заходит Василий Иваноич в комнату Петьки и видит как Петька что-то пишет.
-Что ты там пишешь, Петька?!
-Оперу пишу, Василий Иванович!
-Ух-ты, а про меня напишешь?!
-Ой, и про вас и про Анку, опер сказал про всех написать!!!

Заходит Василий Иваныч в комнату Петьки и видит как Петька что-то пишет.
-Что ты там пишешь, Петька?!
-Оперу пишу, Василий Иванович!
-Ух-ты, а про меня напишешь?!
-Ой, и про вас и про Анку, опер сказал про всех написать!!!

Поехал Василий Иванович в Америку. Насмотрелся там всякого. Приехал, достает свои парадно — выходные галифе, обрезал их, сел в кресло нога на ногу, сигару закурил и сидит кайфует. Заходит Петька.
«Василий Иванович! Что это ты на себя надел?! »
«Это, Петька, новая американская мода — шорты цвета ботвы молодой картошки! »
«То то я смотрю два клубня висят! »

– Штирлиц, где мы с Вами могли раньше встречаться?
– Может быть в Испании в 36–м?
– Нет, Штирлиц, раньше.
– Может быть в Китае в двадцатых?
– Нет, Штирлиц, еще раньше.
– Не знаю.
– Ну что же ты, Петька!
– Василий Иванович!?